Любая стройка - проверка на прочность!
- Фёдор Семёнович, как выбрали путь гидростроителя?
- Работать на стройке начал ещё до армии. Мы со знакомыми парнями участвовали в возведении домов для шахтёров на Украине. В наши обязанности входило возведение фундамента и стен, а всю остальную работу выполняли другие. А потом меня призвали в армию. Мне довелось проходить службу в войсках специального назначения. Служили и в Риге, и в Свердловске, и на Дальнем Востоке.
Однажды меня отправили в Красноярск набирать молодых парней в армию. Военком посоветовал обязательно найти время и съездить в Дивногорск, посмотреть на строительство Красноярской гидроэлектростанции. Эта поездка сыграла решающую роль в моей жизни. Мне очень понравился город Дивногорск, было интересно побывать на строительной площадке. Уже тогда сказал своему коллеге, старшему лейтенанту, что вернусь сюда после армии и буду участвовать в строительстве станции. Демобилизовавшись, я получил комсомольскую путёвку и приехал в Дивногорск устраиваться на работу.
- Чем же приглянулся Дивногорск?
- Своей оживлённостью и верой в будущее. Народу - море! Жизнь кипела и бурлила. На тот момент как таковой плотины ещё не было, работники «разбирали» скалу, они перекрыли половину Енисея и осушали котлован.
Когда приехал в Дивногорск после демобилизации, первым на строительной площадке встретился с бригадиром плотников-бетонщиков Яковом Лесниковым. Увидев, что я брожу по перемычке, он подошёл и поинтересовался, с какой целью я здесь. «Хочу устроиться к вам на работу», - ответил я. «Иди в контору. Тебя оформят на работу», - сказал он. И правда, не обманул, меня сразу же взяли на работу, потому что рабочая сила ой как нужна была на стройке. Я начал работать в бригаде Якова Лесникова. Сначала плотником-бетонщиком, потом звеньевым, а через полгода, может, чуть больше, в силу определённых обстоятельств меня назначили исполнять обязанности бригадира. А где временно, там и постоянно. Так и со мной случилось: ставили бригадиром на время, а проработал в этой должности более сорока лет!
- То есть вы приступили к работе бригадира молодым специалистом? Не остановила большая ответственность?
- А чего же бояться?! Людей мало под началом: больше ста человек в бригаде (смеётся). Работали в четыре смены. В каждую смену выходило по 30 человек. Как бригадир покажешь, какую работу надо выполнить, остальное - за ребятами! Вот так и строили!
- Тем не менее, с трудностями, наверняка, пришлось столкнуться?
- Конечно, куда ж без трудностей! Они во все времена есть, в каждой профессии, у каждого человека. Плотникам-бетонщикам, к примеру, приходилось на улице работать и летом, и зимой. В летнее время - куда не шло, а вот в зимнее приходилось накрывать блоки брезентовыми шатрами, чтобы не замёрз бетон.
Помнится, непростая ситуация сложилась с женщинами, которые работали плотниками-бетонщиками. В звеньях мужчин и женщин было поровну. Так вот, первое время прекрасная половина человечества на Красноярской ГЭС участвовала в бетонировании, женщины работали с вибраторами, они принимали бетон. Несмотря на то, что вибраторы были маленькие - весом 16 кг (для сравнения - иркутские вибраторы весили 32 кг), женщинам запретили с ними работать. Потому что для них это очень вредно. После распоряжения «сверху» мужчины стали бетонировать одни, а женщины - зачищали, убирали, подметали, мыли, то есть подготавливали блоки для бетонирования. После их работу проверяла специальная лаборатория, которая выносила окончательное решение, можно ли укладывать бетон.
- Фёдор Семёнович, кого вы можете назвать старшим наставником?
- Пожалуй, своего бригадира Якова Лесникова, с которым отработал полгода и многому научился. Под его руководством я начинал свой трудовой путь гидростроителя. У него был большой опыт работы, который успешно перенимал. В последующем учился всему на практике, основываясь на полученных знаниях.
- Вы сказали, что в годы юности строили дома на Украине. Это ваша малая родина?
- Да, я родился в селе Бараниковке, Ворошиловградской области (ныне Луганская область) Украины. Родился и вырос там, где идёт война… На Донбассе остались мои родные сёстры. Сердце кровью обливается, когда смотрю по телевизору на то, что творится на украинской земле.
- Чем занимались ваши родители? Чем вам запомнились детские годы?
- Отец работал ветеринаром, ходил по деревням, занимался лечением скота, а мама всегда была дома, она сильно болела. В семье трое детей, я - самый младший.
Детские годы запомнились мне постоянным трудом. Семья большая, поэтому мне приходилось помогать своим родителям. С 12-ти лет я работал в колхозе. Никакой работы не боялся, мы с ребятами сами подходили к бригадиру и спрашивали, что ещё нужно сделать. За проделанную работу нам давали «палочки», так называемые трудодни. Нам, мальчишкам, за два дня один трудодень ставили, потому что мы не могли работать на уровне взрослого человека. Потом за полученные трудодни выдавались продукты.
Среди трудовых будней оставалось время на учёбу. Я закончил семь классов. А потом, за отличную работу, по направлению колхоза отправился учиться в горнопромышленное училище, где получил специальность каменщика. После работал в Донбасском шахтостроительном тресте.
В 1962 году устроился на строительство Красноярской ГЭС, где отработал семь лет. Работая в УОС, за короткое время получил специальности плотника, бетонщика, такелажника, электросварщика. После меня откомандировали в Амурскую область на строительство Зейской ГЭС. Это была тоже ударная стройка. В 1973 году я вернулся в КрасноярскГЭСстрой, только уже на строительную площадку Саяно-Шушенской ГЭС. За свою трудовую жизнь мне удалось поработать и в Африке!
- Вас направили туда в командировку?
- Да. Это было в 1985 году. Меня командировали в Эфиопию консультантом на строительство гидроузла. Однажды главный инженер Кирилл Константинович Кузьмин вызывает меня к себе и невзначай так спрашивает: «Как ты себя чувствуешь?». «Нормально», - отвечаю. «Съезди в Африку, Фёдор!», - предложил он мне. «А что я там забыл?!», - удивлённо отвечаю. Кирилл Константинович объяснил, что необходимо проконсультировать по строительству гидроузла. Ну думаю, надо, значит, надо. Сначала добрался до Москвы и оттуда на самолёте полетел в Африку. Там я прожил целых семь месяцев. Впечатления, конечно, незабываемые.
- Поделитесь, как жилось вам в Африке?
- Тяжеловато нам было. Очень жарко в дневное время суток. Но как только солнце исчезало за горизонтом, тут же ощущался холод, приходилось одеваться теплее.
Мы жили в небольшом городке для строителей. На троих-четверых человек выделялся небольшой домик. Мы с ребятами экспериментировали: возле домиков было немного земли, и как-то раз появилась мысль проверить, а вырастет ли на ней хоть что-нибудь? Вскопали землю и посадили самые разные семена - огурцы, лук, зелень и т.д. К сожалению, практически ничего не выросло. Из семян огурцов, например, взошло всего два листика, которые дали парочку небольших огурчиков. А мы привыкли, что в парниках расстилаются метровые огуречные плети.
Запоминающейся была и сама дорога до строительной площадки. Как сейчас помню, по обеим сторонам дороги росли помидоры - крупные яркие плоды. Мы попросили шофёра остановиться и подошли поближе, чтобы рассмотреть их. Хорошо, он не первый раз здесь, остановил нас, сказал, что это дикие помидоры, их есть нельзя, они очень горькие. А потом мы невдалеке и сами увидели, что этими плодами лакомились приматы.
Об обезьянах, кстати, отдельный разговор! Сколько мы жили в Эфиопии, они постоянно находились вблизи человека, причём собирались большими стаями, в которой насчитывалось до сотни обезьян. В основном это были гориллы. В принципе они не доставляли людям серьёзных хлопот. Когда мы строили плотину, они всегда с особым интересом наблюдали за нами. Сидят на взгорке, смотрят целый день, что мы делаем. Стоит нам отойти на обед, они тут же спускаются и начинают повторять наши действия. Смешно было наблюдать, как они поливают из шланга. Конечно, мы не позволяли им долго «играть» на строительной площадке, иначе проблем не оберёшься, и отпугивали их сиренами.
- Забавно! Фёдор Семёнович, расскажите, когда вы впервые побывали на Саяно-Шушенской ГЭС?
- Я приезжал в Саяны зимой 1969 года. Меня направили сюда в командировку на рубку ряжевого оголовка Саяно-Шушенской ГЭС. Мы рубили ряжи и затем опускали их под воду. Сами понимаете, река скальная, дно - неровное, где-то вымыто, где-то горка образовалась. Ряж представляет собой бревенчатый сруб, размером примерно 15х10. Сначала водолазы опускались под лёд, изучали дно, а потом нам говорили, где располагать ряжи. Ряж загружали скалой и топили, топили, топили… Всё это делалось зимой. Потому что летом нельзя, вода будет большая кругом. Потом отсыпали с берега до ряжа перемычки. Ставили насосы, очень мощные, и выкачивали воду из котлована.
К слову сказать, мне уже приходилось рубить ряжи ещё на Красноярской ГЭС, поэтому не в новинку было командировочное задание. Мы тогда работали с Евсеевым, Работкевичем, Сельвоником и др. Из дивногорских бригадиров я был единственный.
- Здесь, на Саяно-Шушенской ГЭС, у вас тоже была большая бригада?
- Нет, только в Дивногорске была большая бригада. Почти 160 человек. А здесь порядка 40-ка человек.
- Кто приезжал на стройку? Молодые или опытные специалисты?
- Приезжала на стройку молодёжь со всего Советского Союза. Мы ездили по всему Союзу, агитировали и привозили на стройку. А перед тем, как выйти работать непосредственно на строительную площадку плотины, молодые проходили «отбор». Подводишь их краю плотины и просишь посмотреть вниз. 5-6 человек подходят, смотрят, а остальные - нет. Последних сразу отправляешь на хоздвор, потому что они боятся высоты. На плотину брали тех, кто не боится высоты. Вот такая проверка «на прочность»!
- Нам известно, что работая в «КрасноярскГЭСстрое», вам посчастливилось возглавлять две именные бригады?..
- Да, сначала я возглавлял бригаду, которая носила имя известного героя романа Николая Островского «Как закалялась сталь» Павла Корчагина. Ставший идеалом для тысячи советских людей, Павел Корчагин вошёл в состав нашей бригады. Мы выполняли норму за него, а заработную плату отправляли на возведение памятника Павлу Корчагину.
Годами позже мне посчастливилось возглавить ещё одну именную бригаду, имя которой Че Гевара. Это произошло в начале 70-х годов. Я перешёл в новую бригаду, обучал новичков. На тот момент мы активно общались с кубинцами, и решили закрепить дружбу, взяв имя в честь легендарного кубинского революционера Эрнеста Че Гевара. Заработанные деньги уходили в Советский фонд мира.
- Наслышаны, у вас был личный друг на Кубе, с которым вы переписывались?..
- Да, был и есть. Когда мы взяли имя Че, пришли письма из Гаваны от членов колонны №4 имени Эрнесто Че Гевары, в том числе от майора Главного политического управления Революционных Вооружённых Сил Виктора Наранхо. Завязалась дружба, мы стали переписываться. Он писал на испанском, я - на русском. Мне посчастливилось два раза побывать на Кубе. Мы встречались с Виктором, общались. Потом ещё какое-то время переписывались, но затем всё исчезло куда-то… К сожалению, годы прошли, письма не сохранились… Мне бы очень хотелось, чтобы завязавшаяся в годы строительства советско-кубинская дружба нашла своё продолжение, и традиции сохранились потомками.
- Фёдор Семёнович, спасибо за интересную беседу! Здоровья вам и вашим близким!
Подготовила Лариса Бордина
Комментариев нет
Отправить комментарий